Идрис Шах. Биография

Знакомясь с достижениями Идриса Шаха, невольно думаешь, что они являются результатом труда множества людей. Вероятно, это связано с тем, что в нашем 'пессимистическом обществе', как сам Шах описывал его, не часто встретишь человека с такими потрясающими способностями. Шах написал более 35 книг и сотню академических монографий. Его книги, освещающие основные вопросы суфизма, были переведены на 12 языков, а их общий тираж превысил 15 миллионов копий. Одного этого вполне достаточно для целой жизни. Но И.Шах также известен как научный директор Института изучения культур, советник многих монархов и глав государств. Он состоял членом-основателем Римского клуба, членом правления Королевского Гуманитарного Общества Королевского Госпиталя и приюта для неизлечимо больных, активно участвовал в ряде программ гуманитарного и научного направления.

Идрис Шах родился в Симле (Индия) 16 июня 1924 года в семействе хашимитов (потомки Хашима б. 'Манафа, прадеда Мухаммеда), ведущем свою родословную от пророка Мухаммеда (мир ему). Родословная была проверена и подтверждена докторами исламского права в 1970 г. Среди его титулов были Badshah (независимый), Эмир, Sirdar (генерал), Sharif (принц крови), и Hadrat, что означает святой.

Мать И.Шаха родилась и жила в Шотландии. Его отец, Сирдар Икбал Али Шах, - в Афганистане. Их встреча произошла в г. Эдинбурге, где Сирдар Икбал Али Шах изучал медицину. Вскоре они вместе отправились жить в Афганистан, во владения семейства Шахов.

И.Шах, как и его отец, получил разностороннее образование в Европе и на Ближнем Востоке, благодаря чему чувствовал себя "своим" как на Востоке, так и на Западе. Много времени он посвятил путешествиям и участвовал в ряде поездок, связанных с суфийским обучением и развитием. Некоторое время Шах был студентом в Колледже C.-Катрин, в Оксфорде, и, хотя он не закончил свое обучение там, всегда смеялся, говоря, что этот университет, подобно многим другим, включил его книги в свои обязательные учебные планы.

В соответствии с суфийской традицией, суть его жизни составляло служение. Среди его друзей были солдаты и ученые, художники и писатели, мыслители и бизнесмены; люди известные и многого достигшие, члены королевских семей. Но, наравне с ними, было много простых и скромных людей. И во всем жизнь И.Шаха была образцом пути суфия. Он утверждал, что люди, подобно ему образованные и обучающие других, могут обрести многогранность, достичь большего, посвятив себя служению другим, и немаловажно, что этот процесс может быть забавным, увлекательным и позволит лучше понимать "обычное". Сам И.Шах был, например, неподражаемым рассказчиком и превосходным поваром. Счастливчики, получившие приглашение на его легендарные приемы, слетались со всех концов мира. Кроме того, даже в последние месяцы его жизни Шаха часто можно было найти на ярмарках обуви и в магазинах старых вещей, где он искал (и, благодаря его обширному знанию таких вещей, часто находил) антикварные ценности Востока и Запада.

Его знание и интересы казались безграничными. Он мог бушевать по поводу негативизма и своенравной глупости, но обычно в его присутствии царила ободряющая атмосфера сердечности и радушия. Люди получали пользу благодаря его знаниям даже в тех областях, которым он никогда не уделял особого внимания. Женщина-музыковед, например, говорила, что Шах помог ей расшифровывать древние Египетские песни, которые никто не слышал в течение 3,500 лет (впоследствии она сделала радиопередачу на БИ-БИ-СИ); ученый, награжденный во время Второй Мировой войны за изобретения в области военно-морских радаров, рассказывал, что много лет назад Шах помог ему в исследовании и развитии его идей ионизации воздуха, и т.д.

Работа Шаха находила приложение в столь многих областях знания и в столь многих странах, что друзья и иногда даже семья посвящались в его занятия только при необходимости. Поэтому и исследования, такие как это, отражают очень ограниченный - Западный - взгляд. Подобная скрытность была результатом скромности, осторожности, нежелания тратить время впустую и, отчасти, желанием противодействовать распространявшимся слухам о корыстных намерениях. Сам Шах и его друзья были мастерами дезинформации. Например, когда в 1967 Роберт Грейвс, давний друг Шаха, издал новый перевод Рубайата Омара Хайяма и объявил Хайяма суфием, группа ориенталистов, почувствовав, что их авторитет подрывается новыми идеями Шаха, подвергла его нападкам. Они даже совершили путешествие в Афганистан, чтобы собрать против Шаха и его семьи компромат, не понимая существующую там традицию защищать семью хашимитов от праздного любопытства. Они собирали самые нелепые россказни, которые затем и опубликовали в печати, пытаясь дискредитировать Шаха. Но подобные нападки были нейтрализованы сердечным расположением и авторитетом других ученых, выступивших на защиту Шаха.

Его общественная работа на посту директора Института изучения культур началась, когда Шаху было тридцать лет. Академическая критика достигла своего апогея в связи с историей перевода Омара Хайяма и затем затихла, а сам Шах был приглашен читать лекции в различных учебных заведениях, включая Стэндфордский Университет в Америке и Женевский Университет, где он был приглашенным лектором. Книга "Суфии", изданная Джонатаном Капом в 1964, слегка опередила волну интереса к метафизическим идеям. Заявив, что существует живая традиция, книга приглашала читателей познакомиться с идеями суфиев и проверить их. Многие читатели услышали в этой книге авторитетный здравомыслящий голос, появившийся среди дикого разноголосья мистики шестидесятых.

Все свои книги, независимо от того, чему они были посвящены, Шах стремился связать с культурной средой, в которой они распространялись. Через основанную им издательскую компанию "Октагон Пресс" он пытался раскрыть исторический и культурный контекст, в котором осуществлялись намерения и действия суфиев. Также он распространял через "Октагон Пресс" большое количество малоизвестной информации, касающейся Афганистана, надеясь, что такие публикации послужат дневником трагической истории разрушения этой страны.

В течение афганско-советской войны Шах не раз рисковал своей жизнью. Уже после того, как ему исполнилось шестьдесят лет, он тайно приезжал в Афганистан. Его роман "Кара Куш", ставший бестселлером и рассказывающий о храбрости афганского народа, был основан на непосредственных наблюдениях.

Посещение Афганистана весной 1987 стало последним для Шаха. После возвращения он перенес два обширных сердечных приступа. Врачи сказали, что сердце функционировало только на восемь процентов, и надежды на выздоровление нет. Однако следующие девять лет, в перерывах между периодами физической слабости, боли и частых госпитализаций, Шах писал книги и работал с характерными для него самоотдачей, ответственностью, юмором и беззаботностью.

В силу своей природы, газетные некрологи сосредотачиваются на общественных достижениях. Но необходимо сказать, что видимые достижения И.Шаха, хотя глубокие и всесторонние, на самом деле, были наименьшими из его побед. Его целеустремленность и знания, его доброта, его безграничное терпение и великодушие; теплота его товарищеских отношений; проницательный юмор с точными акцентами, способный заставить взрослых людей кататься по полу от смеха; его ясное понимание и здравомыслие, все это оказывало незримое воздействие на человеческие сердца.

Тысячи людей, его ученики и друзья, и те, кто видел его лишь мельком, все они в той или иной степени испытали воздействие Шаха, которое трудно выразить словами. Невозможно оценить его влияние, и его наследие безмерно. Поэт Тед Хугес однажды написал, что суфии, должно быть, самое большое сообщество разумных людей, когда-либо живших на Земле. Идрис Шах был поистине таким разумным человеком. О нем также говорили, что он был суфийским Наставником своей эпохи.