Р. Л. Стивенсон. Песнь о завтрашнем дне

   У короля из Дёнтрайна родилась дочь, когда он был уже стариком, и она была самой прекрасной королевской дочерью между двумя морями. Ее волосы были, как золотая пряжа, а глаза, как омуты в реке. И король подарил ей замок на морском берегу, с террасой и с двором из каменных плит, и четырьмя башнями по четырем углам. Здесь она жила и росла и не заботилась о завтрашнем дне и не имела власти над часом, подобно все простым людям.

   Случилось раз, что она шла по берегу моря, когда была осень, и ветер дул из места дождей, и с одной стороны от нее бились морские волны, а с другой летели по земле сухие листья. Это был самый пустынный берег между двумя морями, и странные вещи происходили здесь в древние времена. И вот дочь короля увидала ведьму, которая сидела на берегу. Морская пена подбегала к ее ногам, сухие листья крутились у нее за спиной, и ее лохмотья развевались вокруг ее лица от порывов ветра.

   - Вот самая несчастная старая ведьма между двумя морями, - сказала дочь короля, и она произнесла святое имя.

   - Дочь короля, - сказала ведьма, - ты живешь в каменном замке, и твои волосы похожи на золото. Но какая тебе от этого прибыль? Время жизни не длинно, жизнь людей не прочна, а ты живешь подобно всем всем простым людям, не думаешь о завтрашнем дне и не имеешь власти над часом.

   - Мысль о завтрашнем дне я имею, - сказала дочь короля, - а вот власти над часом у меня нет.

   И она задумалась сама с собой.

   Тогда ведьма ударила своими худыми руками одной об другую и рассмеялась, как морская чайка.

   - Домой! – закричала она. – Иди домой в твой каменный замок, дочь короля, потому что желанье нашло на тебя теперь, и ты не будешь больше жить подобно всем простым людям.

   Иди домой и мучайся, и страдай, пока придет дар, который лишит тебя всего, что у тебя есть, и пока придет человек, который принесет тебе заботу.

   Королевская дочь не стала больше разговаривать. Она повернулась и пошла домой к своему замку в молчании. И когда она пришла в свою комнату, она позвала свою няньку.

   - Нянька, - сказала дочь короля, - мысль о завтрашнем дне нашла на меня, и я не могу больше жить подобно всем простым людям. Скажи мне, что я должна сделать, чтобы иметь власть над часом.

   Тогда нянька застонала, как снежный ветер.

   - Горе! – сказала она, - что это должно быть. Но мысль вошла в тебя, и нет исцеления от этой мысли. Поэтому, пускай будет так, как ты хочешь; хотя власть меньше, чем слабость, власть ты будешь иметь; и хотя эта мысль холоднее, чем зима, ты додумаешь ее до конца.

   Так королевская дочь сидела в своей комнате со сводами в каменном замке, и она думала над своей мыслью. Девять лет сидела она; и море билось о террасу, и чайки кричали вокруг башен, и ветер завывал в трубах. Девять лет она не выходила из замка и не дышала чистым воздухом, и не видела Божьего неба. Девять лет сидела она и не смотрела ни направо, ни налево, и не слышала ничьего голоса, а только думала мысль о завтрашнем дне. И ее нянька кормила ее в молчании, и она брала пищу левой рукой и ела, не думая о том, как она ест.

   И вот, когда девять лет прошли, раз осенью спустились сумерки и с ветром донесся звук, похожий на звук волынки. И нянька, в комнате со сводами, подняла кверху палец.

   - Я слышу звук в ветре, - сказала она, - похожий на звук волынки.

   - Это маленький звук, - сказала дочь короля, - но он достаточно силен для меня.

   И они пошли в сумраке вниз к дверям дома и потом дальше по морскому берегу. И с одной стороны от них бились морские волны, а с другой летели по земле сухие листья; и по небу, перегоняясь, бежали облака, и морские чайки летали, как сумасшедшие. А когда они пришли к той части морского берега, где странные вещи происходили в древние времена, они увидели там ведьму и ведьма танцевала, как сумасшедшая.

   - Зачем ты танцуешь здесь, старая ведьма, - сказала дочь короля, - здесь, на пустынном берегу, между волнами и сухими листьями?

   - Я слышу звук в ветре, который похож на звук волынки, - отвечала ведьма. – И поэтому я танцую.

   Потому что ты получишь дар, который отнимет у тебя все, что у тебя есть, и придет человек, который принесет тебе заботу. Но для меня пришло завтра, которого я ждала, и пришел час моей власти.

   - Но отчего же тогда ты колеблешься, как лоскут, и бледнеешь, как сухой лист, перед моими глазами? – сказала дочь короля.

   - Потому что пришло завтра, которого я ждала, и пришел час моей власти, - сказала ведьма; и она упала на морской берег.

   И только стебли морских водорослей были на ее месте, морская пена и мокрый песок.

   - Это самая странная вещь, которая случилась между двумя морями, - сказала дочь короля из Дёнтрайна.

   Нянька не выдержала и застонала, как морская буря.

   - Я устала от ветра, - сказала она, - и начала оплакивать свои дни.

   В это время дочь короля увидала человека на морском берегу; он шел с капюшоном, накинутым на голову, так что никто не мог видеть его лица, и под мышкой у него была волынка. И звуки волынки были похожи на жалящих ос и на ветер, который свистит в сухом тростнике, и эти звуки привлекали к себе внимание, как крики чаек.

   - Это ты пришлец? – спросила дочь короля.

   - Да, это я, - ответил тот, - а это – та волынка, которую может слышать человек, и я имею власть над часом, и я играю песню завтрашнего дня. И он начал песню завтрашнего дня, и она была длинная, как годы, и нянька громко плакала, слушая ее.

   - Это верно, - сказала дочь короля, - что ты играешь песнь о завтрашнем дне, но как я могу знать, что ты имеешь власть над часом? Покажи мне чудо здесь на морском берегу среди волн и сухих листьев.

   И человек спросил: «На ком?»

   - Вот моя нянька, - сказала дочь короля. – Она устала от ветра. Покажи мне чудо на ней.

   И вот, нянька упала на берег, и только стебли морских водорослей были на ее месте, морская тина и мокрый песок.

   - Это верно, - сказала дочь короля из Дёнтрайна, - ты – пришлец, и ты имеешь власть над часом. Пойдем со мной в мой каменный замок.

   И они пошли по морскому берегу, и человек играл песню завтрашнего дня, и за ними летели листья. И они пришли в замок и сидели вместе, и море билось внизу террасы, и чайки кричали вокруг башен, и ветер гудел в трубах. Девять лет сидели они, и каждый год, когда наступала осень, человек говорил: «Это мой час, и в нем я имею власть». И дочь короля говорила: «Нет, погоди. Сыграй мне песню завтрашнего дня». И он играл эту песню, и она была длинная, как годы.

   И когда девять лет прошли, дочь короля из Дёнтрайна поднялась на ноги, точно вспоминая что-то, и посмотрела вокруг себя в своем каменном доме; ее слуг больше не было, и только человек, который играл на волынке, сидел на террасе, закрыв лицо рукой, и под звуки его волынки листья крутились на террасе, и море билось в каменную стену. И королевская дочь закричала громким голосом, обращаясь к человеку: «Это – тот час, покажи мне свою власть в нем!» И при этих словах ветер сдул капюшон с головы человека, и под капюшоном ничего не было. И одежда отлетела в угол террасы, и волынка упала рядом с ней, и сухие листья кружились над ними.

   И дочь короля из Дёнтрайна пошла к тому месту берега, где странные вещи совершались в древние времена, и села там на песок, и морская тина подбегала к ее ногам, сухие листья кружились у нее за спиной, и ее лохмотья развевались вокруг ее лица от порывов ветра. И когда она подняла глаза, она увидела дочь короля, идущую по берегу. Ее волосы были, как золотая пряжа, и глаза, как омуты в реке, и у нее не было мысли о завтрашнем дне, и она не имела власти над часом, подобно всем простым людям.

Перевод цит. по книге: П.Д. Успенский. Кинемодрама.

      Robert Louis Stevenson. The Song Of The Morrow

THE King of Duntrine had a daughter when he was old, and she was
the fairest King's daughter between two seas; her hair was like
spun gold, and her eyes like pools in a river; and the King gave
her a castle upon the sea beach, with a terrace, and a court of the
hewn stone, and four towers at the four corners. Here she dwelt
and grew up, and had no care for the morrow, and no power upon the
hour, after the manner of simple men.

It befell that she walked one day by the beach of the sea, when it
was autumn, and the wind blew from the place of rains; and upon the
one hand of her the sea beat, and upon the other the dead leaves
ran. This was the loneliest beach between two seas, and strange
things had been done there in the ancient ages. Now the King's
daughter was aware of a crone that sat upon the beach. The sea
foam ran to her feet, and the dead leaves swarmed about her back,
and the rags blew about her face in the blowing of the wind.

"Now," said the King's daughter, and she named a holy name, "this
is the most unhappy old crone between two seas."

"Daughter of a King," said the crone, "you dwell in a stone house,
and your hair is like the gold: but what is your profit? Life is
not long, nor lives strong; and you live after the way of simple
men, and have no thought for the morrow and no power upon the
hour."

"Thought for the morrow, that I have," said the King's daughter;
"but power upon the hour, that have I not." And she mused with
herself.

Then the crone smote her lean hands one within the other, and
laughed like a sea-gull. "Home!" cried she. "O daughter of a
King, home to your stone house; for the longing is come upon you
now, nor can you live any more after the manner of simple men.
Home, and toil and suffer, till the gift come that will make you
bare, and till the man come that will bring you care."

The King's daughter made no more ado, but she turned about and went
home to her house in silence. And when she was come into her
chamber she called for her nurse.

"Nurse," said the King's daughter, "thought is come upon me for the
morrow, so that I can live no more after the manner of simple men.
Tell me what I must do that I may have power upon the hour."

Then the nurse moaned like a snow wind. "Alas!" said she, "that
this thing should be; but the thought is gone into your marrow, nor
is there any cure against the thought. Be it so, then, even as you
will; though power is less than weakness, power shall you have; and
though the thought is colder than winter, yet shall you think it to
an end."

So the King's daughter sat in her vaulted chamber in the masoned
house, and she thought upon the thought. Nine years she sat; and
the sea beat upon the terrace, and the gulls cried about the
turrets, and wind crooned in the chimneys of the house. Nine years
she came not abroad, nor tasted the clean air, neither saw God's
sky. Nine years she sat and looked neither to the right nor to the
left, nor heard speech of any one, but thought upon the thought of
the morrow. And her nurse fed her in silence, and she took of the
food with her left hand, and ate it without grace.

Now when the nine years were out, it fell dusk in the autumn, and
there came a sound in the wind like a sound of piping. At that the
nurse lifted up her finger in the vaulted house.

"I hear a sound in the wind," said she, "that is like the sound of
piping."

"It is but a little sound," said the King's daughter, "but yet is
it sound enough for me."

So they went down in the dusk to the doors of the house, and along
the beach of the sea. And the waves beat upon the one hand, and
upon the other the dead leaves ran; and the clouds raced in the
sky, and the gulls flew widdershins. And when they came to that
part of the beach where strange things had been done in the ancient
ages, lo, there was the crone, and she was dancing widdershins.

"What makes you dance widdershins, old crone?" said the King's
daughter; "here upon the bleak beach, between the waves and the
dead leaves?"

"I hear a sound in the wind that is like a sound of piping," quoth
she. "And it is for that that I dance widdershins. For the gift
comes that will make you bare, and the man comes that must bring
you care. But for me the morrow is come that I have thought upon,
and the hour of my power."

"How comes it, crone," said the King's daughter, "that you waver
like a rag, and pale like a dead leaf before my eyes?"

"Because the morrow has come that I have thought upon, and the hour
of my power," said the crone; and she fell on the beach, and, lo!
she was but stalks of the sea tangle, and dust of the sea sand, and
the sand lice hopped upon the place of her.

"This is the strangest thing that befell between two seas," said
the King's daughter of Duntrine.

But the nurse broke out and moaned like an autumn gale. "I am
weary of the wind," quoth she; and she bewailed her day.

The King's daughter was aware of a man upon the beach; he went
hooded so that none might perceive his face, and a pipe was
underneath his arm. The sound of his pipe was like singing wasps,
and like the wind that sings in windlestraw; and it took hold upon
men's ears like the crying of gulls.

"Are you the comer?" quoth the King's daughter of Duntrine.

"I am the corner," said he, "and these are the pipes that a man may
hear, and I have power upon the hour, and this is the song of the
morrow." And he piped the song of the morrow, and it was as long
as years; and the nurse wept out aloud at the hearing of it.

"This is true," said the King's daughter, "that you pipe the song
of the morrow; but that ye have power upon the hour, how may I know
that? Show me a marvel here upon the beach, between the waves and
the dead leaves."

And the man said, "Upon whom?"

"Here is my nurse," quoth the King's daughter. "She is weary of
the wind. Show me a good marvel upon her."

And, lo! the nurse fell upon the beach as it were two handfuls of
dead leaves, and the wind whirled them widdershins, and the sand
lice hopped between.

"It is true," said the King's daughter of Duntrine, "you are the
comer, and you have power upon the hour. Come with me to my stone
house."

So they went by the sea margin, and the man piped the song of the
morrow, and the leaves followed behind them as they went.

Then they sat down together; and the sea beat on the terrace, and
the gulls cried about the towers, and the wind crooned in the
chimneys of the house. Nine years they sat, and every year when it
fell autumn, the man said, "This is the hour, and I have power in
it"; and the daughter of the King said, "Nay, but pipe me the song
of the morrow". And he piped it, and it was long like years.

Now when the nine years were gone, the King's daughter of Duntrine
got her to her feet, like one that remembers; and she looked about
her in the masoned house; and all her servants were gone; only the
man that piped sat upon the terrace with the hand upon his face;
and as he piped the leaves ran about the terrace and the sea beat
along the wall. Then she cried to him with a great voice, "This is
the hour, and let me see the power in it". And with that the wind
blew off the hood from the man's face, and, lo! there was no man
there, only the clothes and the hood and the pipes tumbled one upon
another in a corner of the terrace, and the dead leaves ran over
them.

And the King's daughter of Duntrine got her to that part of the
beach where strange things had been done in the ancient ages; and
there she sat her down. The sea foam ran to her feet, and the dead
leaves swarmed about her back, and the veil blew about her face in
the blowing of the wind. And when she lifted up her eyes, there
was the daughter of a King come walking on the beach. Her hair was
like the spun gold, and her eyes like pools in a river, and she had
no thought for the morrow and no power upon the hour, after the
manner of simple men.

Источник