Книга древних тайн

Сикандар из Балха был владельцем обширных наделов земли и хозяином сотни дворцов. Он владел отарами каракулевых овец, лесами грецкого ореха. Была у него также книга древних тайн – подарок отца. «Сын мой, – сказал ему тогда отец, – это наиболее ценная часть того, чем ты владеешь. Она даст тебе возможность делать то, что в наше время не может сделать ни один обычный человек».
       Сикандар Хан в пожилом возрасте женился во второй раз на прекрасной, очень любопытной и своевольной женщине по имени Гюльбадан (розоподобная) Бегум.
       Шли годы, и Сикандар начал стареть. Однажды он подумал: «Если бы можно было найти некую формулу в этой книге древних тайн, что дала бы мне возможность опять стать молодым, это, несомненно, было бы подходящим ее применением и дало бы мне огромное преимущество».
       Он внимательно прочитал книгу и увидел, что она содержала массу вещей, включая способы омоложения. Однако текст был столь труднодоступен, а используемые слова и символы столь древние, что ему часто приходилось отправляться в путешествия в поисках немногих оставшихся древних мудрецов, чтобы завершить свое понимание всего процесса.
       В одном из своих садов Сикандар возвел небольшой павильон для работы над магическим процессом и проводил много дней в повторении формулы, выполняя все виды упражнений, предписываемых книгой, и смешивая ингредиенты для магического напитка, который даст ему новую молодость.
       Все это время его жена Гюльбадан проявляла большое любопытство, пытаясь разузнать, что же он делает. Однако в соответствии с законами древней науки, Сикандар не мог рассказать ей о цели своих действий, ибо это грозило неудачей. Он держал павильон тщательно закрытым и никому не позволял приближаться к нему.
       Сикандар до буквы следовал инструкциям из книги. Пытаясь направить ее любопытство в другую сторону и надеясь, что она будет меньше думать о его действиях, он заказывал для Гюльбадан редкостной красоты украшения и интересные безделушки.
       Для поддержания своего спокойствия, как требовала книга, он, проявляя внимание к древней мудрости, тщательно вел свои деловые отношения и заботился также о членах своего рода.
       Когда пришло время, и Сикандар завершил все требуемые процедуры, кроме одной, он последовал указанию книги отправиться в паломничество в очень отдаленные места, чтобы услышать, что ему скажет адепт, который окажется в том месте в это время.
       Сикандар заставил Гюльбадан дать обещание не приближаться к павильону и следить, чтобы и другие тоже не подходили к нему.
       Прибыв к указанному храму, он сказал находившемуся там мудрецу:
       «Мастер, я такой-то и такой-то, мое дело такое-то, моя проблема состоит в том, что я не могу выполнить последнюю часть процесса, ибо книга древней мудрости велит мне сделать нечто, идущее вразрез с поведение дервишей, несовместимое с благородством и запрещенное Святым Законом».
       Мудрец ответил:
       «Сынок! Мудрость древних заключается в создании условий, а не в приказаниях. Данный текст из книги не рекомендует тебе что-то делать. Он велит тебе отправиться в путешествие и говорит, что потребуется определенный ингредиент. Не сказано, что ты должен получить ингредиент, как не говорится, что тебе надо помолиться в этом храме. Молитва – это твое изобретение, а добывание – это твое собственное предположение.
       Каждый процесс должен идти поэтапно. Я советую тебе возвращаться домой, так как ты выполнил рекомендации книги».
       Эти слова сбили Сикандара с толку. Если ингредиент нужен, то кто же должен добывать его, как не он? Если он был должен посетить храм, так для чего же еще, как не для молитвы?
       Но внешне он не показал вида и, поцеловав мудрецу руку, отправился в трудный обратный путь.
       Тем временем Гюльбадан рассказала своей горничной о закрытом павильоне. Она, конечно, не стала говорить, что сама думает об этом. «Я должна была кому-то о нем рассказать, иначе меня бы просто разорвало на части», – сказала она себе.
       Горничная поведала об этом чьей-то служанке, которую она встретила на базаре, а та – своему сыну, слесарю.
       «Сикандар Хан, отправившейся в паломничество, держит в своем саду в закрытом павильоне много сокровищ или что-то другое, но тоже очень ценное».
       Слесарь, чье имя было Кульфсаз, подумал:
       «Пойду-ка я и выясню, в чем там дело. Мое мастерство позволит мне открыть и закрыть павильон так, что никто и не узнает о моем посещении. Поэтому не будет никакого убытка. Посещение – не воровство, а информация».
       Итак, глубокой ночью он отправился к павильону. Однако, лишь только он коснулся замка, нечто схватило его, и он, упав на землю, забился в агонии.
       Наутро хозяйка вышла в сад и обнаружила у дверей павильона мертвое тело слесаря.
       Об этом происшествии было доложено начальнику полиции, который решил, что человек умер естественным образом при попытке ограбить павильон.
       Спустя несколько дней после этого случая, Сикандар Хан прибыл домой. Не входя в дом, он проследовал прямо в павильон, собрал все субстанции, добытые в результате его усилий, и сжег их.
       Себе он сказал:
       «Мудрость древних воистину глубока! Она наставляет, как человек может достичь определенных желаемых целей. Однако она показывает также как невозможно достичь их, потому что человек не способен сделать то, что указано».
       Затем он отправился обнять жену, вручить ей подарки, которые он привез с собой, и поцеловать детей. Дав указания, чтобы сделали иллюминацию, устроили танцы с оружием и дали большое угощение по случаю его счастливого возвращения, он наконец уединился со своей женой. Сикандар Хан поведал ей следующее:
       «Наконец, прекратив свой глупый проект в павильоне, я могу удовлетворить твое любопытство. С помощью книги мудрости древних я пытался получить нечто, давшее бы мне возможность вновь стать молодым.
       Последний ингредиент оказался таким, что я не смог получить его сам. Я довел процесс приготовления докуда смог в надежде, что этот ингредиент имеет некое другое, скрытое значение. Я отправился в паломничество к Великому Храму, надеясь, что там мне поможет некий мудрец. Однако он лишь сказал, что мне не надо добывать этот ингредиент.
       Поэтому я вернулся и прекратил работу над процессом, разрушив все, что уже было».
       Гюльбадан сказала:
       «Вы сказали, что желаете удовлетворить мое любопытство, но разожгли его еще сильнее, чем прежде. Что это был за невозможный ингредиент?»
       «Ингредиент, – ответил Сикандар Хан, – состоял в том, что на последней стадии эксперимента в жертву надо было принести какого-то слесаря».

Из книги: Идрис Шах. «Невидимая газель: ‘Видеть как видеть’»

Качество перевода не гарантируется.
См. английский текст: Idries Shah. «A Veiled Gazelle: ‘Seeing how to see’»