Путь в суфизм

В: Нельзя ли сделать несколько замечаний о современном характере восприимчивости человека к суфийским идеям, как это видится с точки зрения суфиев?

О: Метафизики в неменьшей степени, чем специалисты по маркетингу, отслеживают состояние и восприимчивость умa тех, с кем они пытаются установить связь.
       Главное отличие между деятельностью, скажем, социологов и таких же специалистов из сферы духовного состоит в том, что результаты работы последних широко не публикуются, не рекламируются и не используются в научных трудах. Их используют для обеспечения подтверждающим материалом учащихся, которые в ином случае сочли бы невозможным доверять фактам относительно человечества.
       Каким фактам? Вот несколько примеров:
       У вас может быть материал для обучения, и все-таки вы можете быть не в состоянии обучать, потому что те люди, кто “жаждет изучать его”, эффективно препятствуют себе в учебе, заявляя в то же самое время, что “жаждут учиться” или “не могут понимать”. Неосознанно эти люди полагают, что в таком случае, вы будете уделять им внимание. Таким способом они получают ваше внимание (или надеются получить). В любом другом случае они могли бы его потерять.
       Конечно, если вы попытаетесь указать им на это, то увидите, что ответом – опять-таки препятствующим развитию – будет “этот человек оправдывается” или “он ошибается”.
       По этой причине, традиционно принято ограничивать обучение небольшими группами, состоящими из тех, кто действительно подготовлен учиться.
       Если вы скажете или напишете в таком же духе, то определенная часть претендующих быть избранными обвинит вас в нечувствительности или даже в том, что вы вовсе не обучаете метафизике. И это потому, что они приучены верить в то, что настоящее обучение является чем-то таким, что сами они мгновенно распознают.
       В настоящих эзотерических группах то, что утвердиться в качестве ‘истинного метафизика’ в глазах самозванных учеников высшему мышлению чрезвычайно легко, является предметом почти ежедневной проверки. Что для этого надо делать? Заставить их чувствовать эмоциональное возбуждение, ни больше ни меньше. Все, что надо для этого – использовать ‘духовную’, по их мнению, терминологию.
       Но скажите это или опубликуйте, и вас, по всей вероятности, тут же обвинят в поверхностности, в непонимании ‘реальных ценностей’ и т.д.
       Неудивительно, что многие здравомыслящие люди вообще не будут иметь дела с людьми, известными своей ‘духовностью’.
       Немногие организованные общины и движения доктринального характера понимают, что они обитают в гетто, и этот факт никогда не был широко известен. Имеется жесткая избирательность в идеях, которая чересчур часто присуща ‘систематическому’ подходу к высшему развитию человека и которая делает невозможным помочь человеку подняться на более высокий уровень. В течение тысячелетий изобретались и применялись методы, чтобы выскользнуть из этой ситуации. Внешне эти методы столь отличны от знакомой атмосферы, фразеологии, ритуалов и форм ‘метафизики’, что ни один из двадцати самозванных искателей истины не распознает их.
       Но скажите это, напишите или попытайтесь передать, и вас часто будут осмеивать, обвинять в том, что вы раздуваете тайны или избегаете ‘важных тайн’ - во всем, что приходит в голову разочарованному человеку.
       Если вы попытаетесь засвидетельствовать это прямо, описав барьеры, ловушки, непонимания и ограничивающие факторы, вас кругом будут считать, по меньшей мере, нытиком.
       Вот некоторые характерные черты сегодняшней ситуации, свидетельствующие о чрезвычайной затрудненности прогресса.
       Отчасти, дефект находится в культурной инфраструктуре. Имеет место обширная нехватка настоящего высшего опыта, отличного от воображаемого опыта, а также серьезная нехватка подходящей информации об областях высшей учебы, которые и обычно не известны, и не воспроизводятся в книгах. Как следствие, любой современный учитель обнаружит, что подобен профессору университета, пришедшему в аудиторию читать лекцию по ядерной физике и обнаружившему, что его студенты еще не умеют решать линейные уравнения.
       Упомяните об этом и, будьте уверены, вас обвинят в манерности.
       Попытайтесь исправить эту репутацию, и у вас наступят тяжелые времена.
       Возможно, вам придется общаться с людьми буквально годы, прежде чем в их умы проникнет тот факт, что вы не монстр, не махатма, а человек, пытающийся прежде всего обучить их основным приемам их собственного возможного учебного процесса, которыми им следовало овладеть годами раньше. Именно эти приемы должны передаваться учителем ‘средней ступени’, который подводит к традиционному учению.
       Возьмем другой пример. Примитивное мышление твердо рассчитывает на регулярность, ритм и подбадривание. В наше время это закрепилось как атавизм, поддерживающий в людях веру, что их должно обучать в определенное время (предпочтительно, в одно и то же время дня или недели) в одной и той же обстановке, одним и тем же способом. Скажите им, что это уровень детей и, возможно, они примут это неким образом, но, на деле, будут склонны к замешательству и отказу принять это другим образом.
       Но сделайте наоборот: дайте им авторитеты, канонические книги, иерархию, символы, песнопения и одеяния, и они будут служить вам и верить, что вы на ‘верном пути’, так это или нет, состряпали ли вы культ буквально за день до того или нет.
       И настоящие учителя также вынуждены демонстрировать это на конкретных примерах, прежде чем люди начнут этому доверять.
       Если вы не сможете разумным образом связать то, чему вы их учите, с тем, что они уже знают, трудностей вам не миновать. Вы будете похожи на человека, который рассказывает ребенку сказку на ночь, а тот отказывается верить, что, на самом деле, волк в конце концов не съел бабушку Красной Шапочки.
       Вы будете разрушать примитивные тотемы с риском для себя. Ирония здесь в том, что если вы позволите себе быть дискредитированным в глазах учащегося, вы также причините вред ему: ибо, чаще всего, у него нет иного выхода, как примкнуть к какой-то другой системе - той, что будет придавать ему уверенности, одновременно подавляя его прогресс.
       Есть и другая категория людей. Это те, кто слушает или читает все объяснения, подобные вышесказанному, и чувствует, что они правильные люди. Это чувство приводит таких людей к предположению, что они, должно быть, действительно первоклассный материал. Реальный факт таков – люди, могущие достичь высшего знания это те, кто может правильным образом его чувствовать, а не те, кто лишь решает, что они – ‘правильные люди’.
       В современном цивилизованном мире вряд ли имеются идеи о такой возможности: те люди, кто чувствует нечто сильно, возможно, (исключая иллюзорные ситуации) чувствуют ошибочным и неконструктивным образом; немного есть слов для описания различных состояний, когда можно почувствовать обусловленную совесть.
       Горькая истина такова: если бы надо было открыть и поддерживать метафизический путь, то людей, в основном, пришлось бы набирать из тех, кто, возможно, никогда в своей жизни не слышал ни о ‘высшем сознании’, ни о ‘самореализации’. И это потому, что ассоциативный механизм, столь вредный для человека, давным-давно стал господствовать над частью мыслительного процесса, так сказать, просвещенных людей. Спасти их могут те, кого они склонны не принимать в расчет и даже презирают. Зачастую это люди более молодые и менее опытные.
       Эзотерическая учеба сегодня, как она видится со стороны, представляет собой мир стариков со всеми горестями и глупостями закосневшей старости. Печальная мысль? Лишь в том случае, если вы сами печальны. Если вы можете видеть чуть объективнее, эти замечания являются констатацией факта, и поэтому обладают конструктивным потенциалом.
       Изумляет то, что люди столь легко отбрасывают перспективу целой жизни ради того, что Руми называл “орешки, конфетки и игрушки” поверхностных удовольствий.
       Не удивительно, что зрелые умы, прослышав об эзотерической учебе, смеются и игнорируют ее.
       Не виновны ли вы в болтовне, рационалистических объяснениях, удовлетворении более низким, объявлении потакания своим желаниям ‘высшей деятельностью’, притеснении других во имя предполагаемого старшинства, мгновений мелкой власти, подавлении своих собственных предчувствий и притворстве?
       Вынужден сказать, с риском употребления немодной терминологии, что за все эти и многие другие способы думать, чувствовать и поступать, в свое время придется заплатить.
       Проблема восприимчивости людей к суфийским идеям не изменилась с тех времен, когда, 1000 лет тому назад, Худжвири в Revelation of the Veiled привел небольшой рассказ, показывающий, что невозможно воспринимать, если ум блокирован грубыми устремлениями.

Встретились как-то дервиш и король. Король, следуя восточному обычаю при встрече правителя с его подданным, сказал: “Проси меня о милости.”
       Дервиш сказал: “Я не прошу милости у своих рабов.”
       Король спросил, почему тот видит его своим рабом.
       Дервиш ответил: “У меня есть два раба: жадность и ожидание, – для вас же они повелители.”
       Восприимчивость к суфийским идеям, о которой вы спрашиваете, иногда затуманена требованием ‘дать’ нечто. Говорю затуманена, потому что, на самом деле, есть три обстоятельства, которые надо видеть. Первое – это возможности человека, дар, который у него уже есть; второе – это воздействие функции обучения; и, последнее – это усилие, которое предпринимает индивидуум, для принятия обучения и сохранения дара.
       О последнем пункте люди, кажется, имеют наименьшее представление. Возможности человека это дар: он может быть сохранен, обогащен, а также растрачен.
       Итак, помимо приобретения, как насчет некоторого внимания к тому, чтобы не потерять? Хотя я признаю, что эту проблему легче понять, понаблюдав за тем, как люди растрачивают свое, в этом смысле, достояние, но, по крайней мере, она, в столь немногих словах, может быть сформулирована.

Об этом есть притча, приписываемая Иисусу, но не вошедшая в канонические евангелия, хотя это нисколько не делает саму аналогию менее истинной. Она находится в апокрифическом Евангелии от Фомы, обнаруженном в Египте в 1945 г.
       В этой истории рассказывается о женщине, несущей издалека котомку с мукой и не знающей, что мука понемногу сыплется позади. “Да она и не знала, что делать.” Придя домой, она сняла со спины котомку и увидела, что та пуста. В этой притче намек на ‘Царство Отца Небесного’, и она вполне приложима к нашему утверждению о неощутимой потере возможностей из-за некоторой формы бездумности (называемой суфиями ‘невнимательностью’).

О давании и получении: как-то Насреддин посетил агента по продаже домов: “Я хочу продать половину дома, в котором живу” – сказал он.
       “Но, мулла, я знаю ваш дом – вы владеете только одной половиной.”
       “Так оно и есть. Я хочу продать мою половину, чтобы на вырученные деньги купить другую половину.”

Из книги: Идрис Шах. "Учиться как учиться"

Качество перевода не гарантируется.
См. английский текст: Idries Shah. "Learning how to learn"