Реальная и воображаемая учеба

Суфии и их имитаторы

В: Что делать с имитаторами? Замечено, что с тех пор, как вы начали распространять суфийские знания на Западе действительно широко, многочисленные маленькие группы укрупнились, и возникли совсем новые - большинство людей осознает, что это просто культы, а вовсе не суфийские группы.

О: Это напоминает мне одну шутку. Рассказывают, что один маленький мальчик на экзамене столкнулся с вопросом “Что такое ‘испанка’ и что с этим можно сделать?” Отвечая, он написал: “Испанка* - это женщина испанской национальности и сделать с этим нельзя ничего!”
       Эти суфии - суфисты, а не суфии, и вы ничего не можете с этим сделать. Меня, однако, заинтересовало присущее вопросу предположение, то, что стоит за ним, - с этим следует что-то делать или с этим действительно что-то можно сделать... Если мы попытаемся что-то с этим делать, мы рискуем привлечь большое число разочарованных бывших суфистов, которые сначала стали бы надеяться, что мы можем дать им НЕЧТО РЕАЛЬНОЕ - но которые оказались бы, так сказать, дважды лишенными крова, когда обнаружили бы, что одна отрасль индустрии развлечений уже закрылась, а другая так и не открылась!
       Следует помнить, что суфийская учеба на Западе и на современном Востоке повторяет шаблон.** Во все века были суфии и были имитаторы. Чтобы уяснить для себя существо дела, не лучше ли вам самому задаться вопросом: “Почему я воображаю, что есть какая-то деятельность, где нет имитаторов, шарлатанов, путаницы, ‘туристов’ и случайных попутчиков?” Никто ведь не думает, что с обманщиками или чудаками, предлагающими путешествие на Луну, можно сделать что-то иное, кроме как увеличить общедоступную информацию о космических полетах.
       Не могу отделаться от чувства, что спрашивающий ставит границы своему уму и показывает нам, что мыслит более узко, чем требуется.
       Если мы и можем что-то делать с имитацией, так это распространять информацию о реальном. Но такая деятельность зависит от подготовленности аудитории, что включает в себя широту кругозора и разумное использование методов ясного мышления, которые уже присутствуют во всех современных обществах, хотя в интересующей нас сфере они стали использоваться только недавно.
       Смотреть на имитаторов - это отрицательная позиция. Несомненно положительная - помнить слова Джалаледдина Руми, который сказал, что фальшивое золото существует лишь потому, что есть Настоящее...

И имитаторам, и последователям прежних формулировок, от которых сохранились только внешние формы, можно напомнить, в особенности, если они читали суфийскую классику, что внешние формы не то же самое, что содержание. Именно в этом духе говорит великий учитель Джами в Бахаристане, ‘Весеннем саду’:


              Роза покинула сад - с листьями и шипами что делать?
              Шаха в городе нет - с челядью и дворцом что делать?
              Прелести - клетка: красота и доброта - попугай.
              Попугай улетел... - с клеткой что делать?

B Fihi ma Fihi можно найти аллегорию с шубой. “Зимой,” - говорит Руми, - “вы ищете меховую одежду, но когда наступает лето вам не до нее, теперь она обуза. Так же и с имитациями настоящих учений. Они сохраняют людям тепло до тех пор, пока не приходит время, когда те могут быть согреты Солнцем...”
       Поэтому, как меховой одежде, люди останутся верны культам и имитациям, потому что эти вещи удобны им, задевают что-то внутри них, требующее культов и имитаций.
       В то же время, конечно, они воображают о себе все что угодно, например, то, что они истинные последователи, искренние, не заботятся о себе и заботятся о других или об истине.

В известном случае, записанном, например, в Ilahi-Nama хакима Санаи, суфийский учитель Шибли из Хорасана сделал такой самообман предметом иллюстрации-обучения в драматическом событии, которое он спровоцировал.
       Из-за экстравагантных высказываний, не понравившихся властям, Шибли был посажен, как сумасшедший, на цепь. Несколько человек, уважавших его, пришли его проведать. Он спросил их, кем они себя считают, и те ответили, что - его друзьями.
       На это Шибли стал кидать в них камни, и они убежали.
       Шибли крикнул: “Вы говорите, что вы мои друзья, беспокоящиеся обо мне! Но смотрите – вы бежите от моего недуга и, тем самым, заботитесь не обо мне, а о своей защите от камней!”

Кроме того, нам следует помнить наставление великого мудреца Абу-ал-Хасана Кхиркани, записанное в Поминаниях Святых Аттара:

       “Люди этого мира имеют определенную судьбу. Однако развитые духовно получают то, чего нет в их судьбе.”

В: Какой вред в имитации? Я уверен, что если не все, то большинство систем развития человека, предлагаемых публично, всего лишь имитации. Если, тем не менее, они дают людям удовольствие и некоторый вкус глубокой реальности, они, несомненно, должны иметь какую-то ценность?

О: Если воспользоваться аналогией, то вы, может быть, увидите это иначе. Предположим, мы обсуждаем возможное развитие и распространение ткацкого искусства. Предположим, что люди находятся на стадии, на которой они могут лишь завязывать узелки на нитке, что доставляет им удовольствие и может рассматриваться как предвкушение ткачества. Если же люди только имитируют фазу завязывания узелков и вдобавок рассматривают завязывание узелков как полностью все искусство - то, когда явится собственно ткачество, разве будет имеет значение, как много удовольствия было связано с завязыванием узелков? Конечно, завязывание узелков имело бы какую-то ценность само по себе: но оно также составило бы препятствие для дальнейшего продвижения, если идея чего-то дальнейшего была бы ‘отменена’ людьми, думавшими, что узелки - это то, насколько люди могут продвинуться в текстильном деле.
       Есть два момента, которые стоит здесь отметить.
       Первый, против ‘удовольствия’, конечно же, нет возражений, однако есть много источников удовольствия, и поиск удовольствия, как части чего-то более специфического, ведет к путанице и еще более худшему.
       Второй, если вы захвачены начальными стадиями чего-то, воображая, что это целое, вы не двинетесь дальше.

Обратитесь к древней истории о женщине и святом.
Жила некогда бедная женщина, которая помогла святому, выдававшему себя за странника издалека, оказав ему гостеприимство, в то время, как остальные прогнали его. Покидая ее дом, он сказал: “Пусть завтра ваше первое дело длится весь день!”
       Она решила, что это незнакомый ей способ благодарить, но вскоре забыла о нем.
       На следующий день один купец принес ей немного золотой нити и попросил расшить ею одежду, ибо вышивание было той работой, которой она зарабатывала себе на жизнь.
       Она размотала золотую нить и расшила одежду. Когда она закончила, то увидела, что на полу золотой нити больше, чем было вначале.
       Чем больше она сматывала ее в клубок, тем больше ее становилось. Она наматывала золотую нить весь день, и к ночи ее было невероятно много. По обычаю, оставшаяся нить принадлежит вышивальщице.
       Она продала эту нить и на вырученные деньги смогла перестроить и обставить дом, а также устроить свои дела, открыв превосходную мастерскую.
       Естественно, соседи полюбопытствовали, и она рассказала им, как изменилась ее судьба и что было тому причиной.
       Спустя некоторое время, в том же городе один купец увидел и узнал ‘незнакомца с магическими силами’ из рассказа женщины и пригласил его в свою лавку и дом. Он выказывал святому человеку большое гостеприимство, подражая поведению щедрых людей, доведя свою заботливость даже до крайности.
       Он думал: “В этом должно быть что-то для меня - и, конечно, для каждого в этом городе”. Вторую фразу к своим мыслям он добавил потому, что, хотя был алчным, воображал, что только думая о других, может получить что-то для себя. Однако, поскольку он имитировал щедрость и думал о благе других лишь в качестве увертки, а не так же, как о своем собственном, события обернулись для него иначе, чем для щедрой женщины.
       Когда чужестранец собрался уходить, купец сказал: “Благословите меня”.
       “Этого я не сделаю,” - сказал чужестранец, - “но пожелаю, чтобы первое, чем вы озаботитесь сегодня, длилось неделю.”
       Он продолжил свой путь, а купец направился в свою контору, где собирался считать деньги, умножая их в течение целой недели.
       По дороге через двор купец остановился попить воды из колодца. Не успел он вытащить одно ведро, как обнаружил, что тянет следующее и следующее, и так продолжалось всю неделю. Вода затопила его дом, затем дома соседей, и наконец, весь город, почти разрушив его...

Из книги: Идрис Шах. "Учиться как учиться"

Качество перевода не гарантируется.
См. английский текст: Idries Shah. "Learning how to learn"