Глава 13. СУЛЕЙМАН БЕЙ

       - Немногие из них знают. Есть нечто ещё более важное, о чём знает ещё меньше людей. Это вот что: Ага-ханы, главы этой секты, те, что были общеизвестны в прошлом, выбираются, и они являются теми, кого вы по-английски называете "управляющими". Они служат центрами сосредоточения, вокруг которых сплачиваются силы; они известны как Хиджаб (завеса), ждущая возвращения настоящего имама. Но подлинный имам всегда есть. Это работающий имам, потомок и наследник пророка Мухаммада.
       Тогда, хотел я знать, каково было назначение организации исмаилитов? Сотрудничала ли она в тайне с суфийским имамом, ведь я понял, что работающий имам - дервиш?
       - Вы действительно думаете в утомительно западной манере, - пожаловался Сулейман, - план Му’ассисса простирается за пределы обычного времени. Это значит, что это сообщество, его главы, его деятельность остаются существовать. Но это сообщество, его ресурсы, его лидеры находятся как бы в резерве. Они ждут, пока Имам не заявит им о себе, чтобы они могли выполнять его распоряжения.
       - Вы имеете в виду, что суфии знают, кто такой этот Имам, а его собственное сообщество, люди, почитающие его заместителя, не знают?
       - Именно это я и имею в виду. Кто сказал, что сообщество должно всё время знать, кто их настоящий вождь? Разве не важнее для них знать, кто он такой, когда они понадобятся ему, когда он объявит им о себе? Какой смысл в том, чтобы быть публично известным? Купаться в известности?
       Сулейман был прав. Это была слишком восточная концепция, чтобы мой ум воспринял её быстро.
       - Но, - запротестовал я, - если этот процесс продолжался некоторое время, и если допустить, что всё сообщество исмаилитов на целые поколения было проложено нафталином, то как, во имя всего святого, можем мы быть уверены в том, что они, или некоторые из них, или их вожди, на самом деле признают настоящего имама, когда он действительно покажется им?"
       - Для этого подготовлены условия, - сказал Сулейман, - первое условие в том, что в их писания была вставлена легенда о том, что существуют Хиджабы. Она может отмереть, а может и нет. Во-вторых, есть устное слово, которому один Хиджаб учит другого. Это тоже может отмереть, потому что Хиджаб-узурпатор может не захотеть передать свой трон. Есть, наконец, "наставление". Это способ, которым все имамы и вожди исмаилитов должны молиться – так сказать, на определённой длине волны – для получения руководства в спорных вопросах. Когда настоящий имам захочет представить себя исмаилитам, он сделает это сначала непрямо, но с вызовом их невозмутимости, что заставит их молиться определённым образом для получения наставления. Это настроит их на нужную волну. Они получат "послание", оставленное им сотни лет назад, послание о подлинном имаме.
       Мне было любопытно узнать побольше об этой "длине волны", преодолевающей время и пространство и содержащей "хранилище" информации, которое можно было вызвать практически когда угодно.
       - Я ничего не могу сказать Вам, - объяснил Сулейман, - За исключением того, что один учит другого, как молиться для получения наставления. Когда у человека, кем бы он ни был, возникает вопрос, он молится. Постепенно факт существования подлинного имама станет ему ясен. Тогда он войдёт в контакт с ним.
       Я должен был признать, что из всех замечательных вещей, о которых я слышал с тех пор, как вступил в контакт с суфиями, это больше всего напоминала волшебную сказку.
       - Волшебные сказки истинны, если знаешь их смысл.
       Перед тем как я распрощался с ним, Сулейман дал мне три предмета. Первый был большой бухарской вышивкой, с цветами о девяти лепестках каждый, на темно-бордовом фоне. Второй был небольшим кольцом, вероятно серебряным, с бирюзой, вставленной в его гнездо. Третим был флакон желтоватого порошка. "Добавь к нему воду и получишь красящее вещество", - сказал он.
       Я не имел абсолютно никакого представления о том, как бы я, да и кто-либо другой, мог употребить эти вещи. Вскоре он объяснил мне.
       - В сказках и фольклоре часто говорится о волшебных предметах, - сказал он. - Эти предметы не волшебные, но они принадлежат к иной сфере человеческой деятельности и мышления. Я попытаюсь объяснить. Если Вы используете некие цвета и текстуры для украшения своей комнаты, своего жизненного пространства, они могут определённым образом воздействовать на Вас. Это хорошо известно современной психологии. С другой стороны, обладая некоторым типом темперамента, Вы будете стремиться окружить себя определёнными предметами, соответствующими ему. К примеру, если Вы холерик, то Вы можете выкрасить свою комнату в красный цвет.
       Но есть иной уровень воздействий окружения. Древние знали о нём. Этот гобелен - не только результат мышления определённого рода, но и его узор. Он может поддерживать связь с эквивалентом в Вашем уме. То же относится и к другим предметам. Именно это знание, а не предрассудки, есть основа фольклорных верований.
       Но мог ли я просто окружить себя некими предметами, пережитками древнего знания, и позволить им воздействовать на меня? Нет, вероятно, всё было не так просто.
       - Вам придется найти кого-то, кто сможет раскрыть для Вас внутреннее содержание этих материалов. Это точно так же, как если бы у Вас был транзисторный радиоприёмник, и нужно было бы подыскать для него батарейку. Знание работает так же, как и материя. Оно должно быть выстроено определённым образом. Но не пренебрегайте носителем, в котором оно содержится: это всё, что Вы имеете на данный момент.

Из книги: О. М. Бёрк. "Среди дервишей"

Качество перевода не гарантируется.
См. английский текст: О. М. Burke. "Among the Dervishes"